журнал DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист )
DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Lucy in the Sky with Diamond DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Антонио Менегетти. Психология женской власти DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Лайбах. Инструменты бога DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Эндрю Гудвин. Австралиец в опере DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Михаил Кравченко. Движение людей-магнитов DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Слово редактора. Роксолана Черноба. DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Requiem по убиенным витаминам DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Алла Демидова. Актриса  и  ветер DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Содержание номера DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Вероника Пономарева. Ангелы у изголовья DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : CTRL + ALT : Bashmet DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : САМЫЙ  ЧЕСТНЫЙ  КОНКУРС DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист ) #12-13 : Соловьев об откатах, закатах и рассветах
журнал DE I / DESILLUSIONIST ( Деиллюзионист )#12-13

english version |
 
о проекте |
 
манифест |
 
в номере |
 
архив |
 
редакция |
 
контакты |
 
партнеры |
 

on Top |
 
события |
 
спецпроект |
 
DE I видео |
 
DE I музыка |
 
DE I Media Group |
 
 


 
 

DE I #12-13: Вероника Пономарева. Ангелы у изголовья

А Н Г Е Л Ы    У    И З Г О Л О В Ь Я

Текст и фото: Максим Масальцев

Картины Вероники Пономаревой пока не ставят рекорды продаж. Ее выставка – это встреча своих. Заходят и чужие, некоторые уносят с собой работы Вероники. Она не пишет на заказ, не обещает ничего актуального. В суете модного арт-рынка она чужая, но своя там, где живое противостоит тлену, красота – обыденности, а высокое – низменному. Забавно: голосом ее телефона служит мелодия Эдуарда Артемьева из фильма Михалкова «Свой среди чужих, чуждой среди своих». Как и следовало ожидать, DE I нашел с художницей много общего.

DE I: Где ты достала эту мелодию? Из Интернета?

В.П.:  Нет, услышала у человека. Подошла и сказала, что не отстану, пока не получу. Он с радостью поделился.

DE I: У тебя когда-нибудь просили помощи?

В.П.:  Кажется, это было в самолете. У него не открылись шасси, и об этом объявили по радио. Рядом со мной сидел человек, который сильно испугался, а я старалась всячески его поддержать. Говорила, что многое в жизни предопределено, что душа бессмертна и, уходя, мы теряем только материальный мир. Помогала, как могла, чтобы он собрался перед этим моментом.

DE I: Собраться – это попрощаться с жизнью?

В.П.:  Да, конечно. Я открыла ноутбук, написала прощальные записки близким. Потом надела все свои украшения, чтобы тело было легче опознать. Шесть часов мы кружили в небе и вырабатывали топливо, но шасси все-таки открылись, и все обошлось.

DE I: Ты много летаешь?

В.П.:  Я люблю путешествовать. Недавно вернулась с Тибета. В эти места меня давно тянуло, но все не складывалось (авторский фоторепортаж из Тибета см. на стр. 125). К тому же самолет – это начало моей жизни.

DE I: В смысле?

В.П.:  Я родилась в самолете. Мама летела одна. Когда начались роды, температура в салоне была очень низкой, и, чтобы она не мерзла, ее натирали одеколоном. Прямо с трапа нас отправили в больницу, и папа узнал, что это случилось, только через несколько дней. Максимум, что он мог сделать в тот момент, это отпраздновать мое рождение со своими сокурсниками (он учился в Институте гражданской авиации). Они, кстати, пытались придумать мне какое-то авиационное имя типа Глиссанда (характеристика кривой снижения при посадке. – DE I). Назвали, правда, Вероникой, но мне это имя не кажется моим. Правда, один человек убедил меня, что оно абсолютно мое, и у него возвышенное звучание, если читать имя по всем законам нумерологии.

DE I: Интересно заглянуть в свое будущее?

В.П.:  Нет, зачем? Я знаю, что мне нужно делать сейчас, и этого достаточно. У меня довольно прагматичное сознание. Козерог, что с меня взять.

DE I: Есть ли история о том, что нечто повлияло таким образом, что ты стала серьезно заниматься живописью?

В.П.:  Наверное, это произошло после выставки Рериха, которую привезли к нам в город. Но там это не стало каким-то грандиозным событием. Просто я жила в доме, где находился этот выставочный зал, и, конечно, не могла пройти мимо. Кроме живописи, привезли еще много дневников, книг. Один из работников музея как-то ко мне проникся и объяснял философию Рерихов, открыл мне их книги. Я там проводила очень много времени, а потом все вроде забылось, но, когда переехала в Москву, все как будто заново поднялось. Теперь часто бываю в Музее Рериха, там недавно была удивительная выставка артефактов и предметов, которые находят с прахом ушедших учителей. Но это не значит, что я буддистка. К тому же Рерих писал, что миру не хватает такого единого храма, куда мог бы заходить человек с любой религией. Я об этом много думала, когда вернулась с Тибета.

DE I: Что для тебя означает чужой опыт? Или кто был для тебя авторитетом, когда ты училась?

В.П.:  Никто. Художнику вредно смотреть чужие работы. Это очень влияет на личное содержание. Я стараюсь сохранить в себе тот уровень восприятия и реакции, какой был у меня в детстве или в школе, когда я разрисовывала тетрадки по математике. Эти картинки у меня в голове, мне кажется, с самого рождения. Иногда у меня даже бывает ощущение дежа-вю – я переживаю какие-то моменты второй или третий раз. Но стараюсь не думать о будущем или о прошлом. Живу здесь и сейчас.

DE I: Опыт, которой приходит из книг, – от него трудно отказаться?

В.П.:  Сейчас я меняю жанр чтения. Раньше я читала много и без разбора, сейчас практически оставила художественную прозу. Начала читать книги, как это называют, о духовном опыте. Но и там скоро понимаешь, что все будет об одном и том же.

DE I: И ни один из авторов не стал для тебя эмоциональным потрясением или откровением?

В.П.:  Слово «потрясение» для меня больше из реальной жизни. Книги я прочитываю и откладываю. И так со всем. Только музыка еще много значит для меня. Но под нее не стоит писать картины. Лучше это делать в тишине.

DE I: Почему ты делаешь такие большие работы?

В.П.:  Не знаю. У меня так получается. Я сразу вижу их большими и совершенно не пытаюсь делать их меньше, боясь, что не хватит холста или красок. Когда я делала акцию с портретами наших властителей («Окрошка для олигархов». – DE I), то придумала, что рамы должны быть тоже из близких им предметов: у Грефа была рамка из галстуков, у Путина – погоны, а у Прохорова (того, которого в Куршавеле арестовывали. – DE I) – много-много кукол Барби. Куклы я брала на Черкизовском рынке, они почти везде закончились, и одна продавщица согласилась сходить за ними на склад. Пришлось полтора часа за нее торговать. Ничего, хорошую скидку потом получила.
…...

Полную версию читайте в журнале DE I/DESILLISIONIST №12-13

© DE I / DESILLUSIONIST №12-13.  «АНГЕЛЫ У ИЗГОЛОВЬЯ»

Понравился материал?